Общаться с пилотом разбившегося под Смоленском Ту-154 мешал языковой барьер Анатолий Муравьев, полковник в отставке, бывший начальник безопасности полетов ВА. В Смоленске работает с 3 ноября 2009 года. Сейчас авиационный диспетчер войсковой части. 10 апреля он был в группе диспетчеров, которые принимали на аэродроме «Северный» самолет с польской политической элитой. Анатолий Муравьев согласился рассказать корреспонденту «КП», что случилось при посадке Ту-154.

- Вы принимали вместе с другими диспетчерами самолет с польской делегацией. Каковы были ваши обязанности?

- Я по телефону получал погодные условия и запрашивал разрешение для перемещения самолета с одного аэродрома на другой.

- В этот день приземлялись несколько самолетов? Были ли трудности при посадке?

- До самолета польского президента мы сажали еще два. Первым приземлялся ЯК-40, он успешно сел, без замечаний. Вторым должен был приземлиться ИЛ-76. Но видимость полосы была недостаточной и экипаж принял решение уходить на запасной аэродром. Я запрашивал Москву, на какой аэродром ему приземляться. Самолет благополучно сел во Внуково.

- Третьим был президентский самолет…

- Да. Третий самолет — Ту-154. Он прибыл позже, когда погода начала ухудшаться.

- Как проходила посадка?

- Сначала он заходил на посадку уверенно, строго, как и положено, без отклонений. Но потом появились у диспетчеров сомнения. Руководитель трижды дал команду уходить на второй круг. Экипаж его не послушался. Хотя диспетчеры предупреждали его, что видимость плохая и нужно готовиться к уходу на запасной аэродром.

- Когда самолет стал снижаться, что делали диспетчеры?

- Когда экипаж не послушался, диспетчерам оставалось только продолжать «вести» самолет и наблюдать за ним. Заход был единственным, самолет сразу разбился.

- А почему нельзя было отдать им приказ уходить на запасной аэродром?

- Потому что это пилоты гражданской авиации и мы не имеем права отдавать им приказы.

- На каком языке общались диспетчеры и экипаж?

- Переговоры с экипажем велись на русском и отчасти на ломаном английском. Это затрудняло понимание.

- Что именно говорили экипажу диспетчеры?

- Руководитель группы руководства полетами предупреждал, что погода плохая. Но экипаж приступил к снижению без разрешения. Без разрешения осуществил заход на посадку. И руководителю деваться было некуда. Разговоры сначала, когда самолет шел по курсу, были спокойными. Но экипаж не делал докладов, хотя и должен был. Диспетчер должен не только сообщать экипажу обстановку, но и получать отчеты обо всех маневрах, о высоте. Пилот этого не делал.

- Почему? Мешал языковой барьер?

- Не исключено, что и по этой причине тоже. Руководитель группы руководства полетами сказал даже: “Понимание у нас с экипажем «фифти-фифти». Диспетчер говорил с пилотом по-русски, ему помогали остальные, подсказывали английские фразы. И было трудно разобраться, понял ли пилот, что ему говорят. Речевой барьер мешал пониманию. Я считаю, что это могло отразиться на исходе полета. Ну и, конечно, стечение обстоятельств.

- Каких именно?

- Погодные условия, возможно,ошибка экипажа, потеря контроля за высотой. И стремление пилота любой ценой посадить самолет. Мне кажется, что это стремление обусловлено тем, что на борту были такие высокие персоны. Именно это стремление губит и наши экипажи, и самих персон. Был же случай, когда Качиньский отстранил экипаж за то, что он отправил самолет на запасной аэродром. А теперь поставьте себя на место пилотов. Эта боязнь, чувство ложного стыда, мнение, что отправить борт на запасной аэродром — это позор, привели к тому, что пилот утащил на тот свет столько людей. Я сам бывший летчик, я все это понимаю. И я скорблю со всеми. Техника и погода не прощают ошибок, нужно выполнять летные законы. Только тогда ты сможешь летать долго и красиво.

10 апреля, в 10 часов 50 минутьпо московскому времени под Смоленском разбился самолет Ту-154 с
президентом Польши и другими первыми лицами этой страны на борту. Всего в катастрофе погибли 96 человек. Высокопоставленная делегация летела на мемориальные мероприятия – почтить память 20 тысяч польских офицеров, расстрелянных сотрудниками НКВД в 1940 году. В том числе 7 тысяч поляков было расстреляно в Катынском лесу под Смоленском.

http://kp.ru/daily/24471/630505/