Вернувшись недавно с теплого курорта в прохладный Киев, в аэропорту «Борисполь» решил переобуться, сменив летние босоножки на новые кроссовки. Но раскрыв сумку, своей спортивной обуви не обнаружил, хотя бросил ее на самый верх.

Недолго думая, зашел в претензионную комнату по поиску багажа. Оказалось, что с пропажей я не один — у молодого человека из моего рейса и вовсе умыкнули сумку. Сотрудница поисковой службы переспросила, хорошо ли я все пересмотрел, но сомнений не было — кроссовки украли. В этой неприятной ситуации меня порадовало одно. Хорошо хоть остался на месте мой украинский паспорт, который я по неосторожности тоже отправил в сумку. Мне предложили взвесить багаж — недовес получился в 1 кг. Я написал заявление по поводу кражи, в котором попросил либо вернуть пропажу, либо компенсировать стоимость обуви — 400 грн. На руки получил бланк с номером претензионного заявления.

— Ответ придет на почту в течение недели, но вы в любом случае перезвоните в отдел по работе с клиентами, — пояснила сотрудница поисковой службы.

Наслышанный о массовых пропажах в «Борисполе», на возвращение кроссовок я особо и не надеялся. Не удивило меня и то, что на протяжении недели обещанное письмо не пришло, поэтому решил перезвонить в авиакомпанию. Оказалось, мое заявление затерялось среди бумаг, однако по претензионному номеру его таки нашли. Развязка последовала еще через неделю. Заказное письмо доставили прямо в квартиру. В нем указывалось, что пропажа произошла не по вине авиакомпании (а работников аэропорта), поэтому она несет лишь «частичную материальную ответственность за утрату вещей». Предлагалось возместить ущерб по системе «секонд-хенд»: за 1 кг веса выплачиваются $20. Получается, вместо 400 грн мне выплатили лишь порядка 160. А если бы вещица была подороже?

— Поскольку вы купили обувь на рынке и у вас нет чека на ее приобретение, компенсация происходит исключительно по килограммам, — заявили мне в кассе авиакомпании. — Впрочем, даже если чек и есть, то доказать, что пропал именно этот товар, практически не реально.

Евгений Дикий, газета «Новая»